• A
  • A
  • A
  • АБВ
  • АБВ
  • АБВ
  • А
  • А
  • А
  • А
  • А
Обычная версия сайта

Пятый день Летней школы

В пятый день в работу школы в качестве лектора и эксперта включился Борис Кнорре, доцент кафедры истории философии ВШЭ с лекцией «Церковь и гражданское общество». В тот же день состоялась сессия, посвященная информационным технологиям в деятельности некоммерческих организаций. Ее открывало сообщение координатора Школы «Гражданин 2.0» и Школы технологий НКО Ирины Ганжа. Так же в рамках сессии состоялись презентации индивидуальных исследовательских проектов. Завершился пятый день Летней школы просмотром и обсуждением документального фильма о социальной поддержке граждан, организованной под эгидой церкви.


Лекция Б.К. Кнорре


В пятый день в работу школы в качестве лектора и эксперта включился Борис Кнорре, доцент кафедры истории философии ВШЭ, который в течение восьми лет руководил информационно-аналитической работой в Синодальном отделе религиозного образования и катехизации РПЦ. Поэтому не случайно в качестве темы лекции была выбрана актуальная и интересующая многих – «Церковь и гражданское общество».

Борис Кириллович постарался если не найти ответ на вопрос «Почему так складываются отношения церкви и гражданского общества?», то хотя бы порассуждать на эту тему. Русская православная церковь заняла прочные политические позиции в современной России, а слово «церковь» в российском контексте прочно ассоциируется с РПЦ, хотя есть и другие многочисленные религиозные сообщества. При этом церковь, конечно же, – институт, который способствует самоорганизации. Примером тому может служить многотысячное молитвенное стояние 22 апреля. В этом смысле церковь – часть гражданского общества.

Однако, согласно другой позиции, церковь тормозит развитие гражданского общества, вступая в особые отношения с государством. В советское время церковь хотя и шла на уступки государству, все-таки была самостоятельным и чуть ли не единственным реально действующим институтом гражданского общества. Приходы открывались во время войны не по приказу сверху, а по инициативе снизу, собирались группы людей и хлопотали о передаче храма приходу. Церковь владела сетью школ.

Но в последнее время ситуация изменилась. Во главе церкви, как и прежде, находится Патриарх и Священный Синод (основные архиереи – 8-10 человек). Второй уровень – епископат, который при нынешнем Патриархе вырос до примерно 200 человек. Раньше деление на епархии почти повторяло федеральное административно-территориальное деление, количество епископов было существенно меньше. Вообще же епископ – фигура самостоятельная, а вот священники – зависимы. И когда собирается Архиерейский собор – собрание епископов, – то принимаются решения, далеко не всегда учитывающие мнения священников и интересы приходов. Внутри Синода есть отделы отвечают за социальную работу и связи с обществом, комиссии, которые занимаются частными вопросами, как внутри-, так и внецерковными.

В 90-е годы существовало около 150 православных гимназий, созданных по инициативе приходов. Сегодня некоторые из них закрылись. В РПЦ, по словам Бориса Кнорре, нет системы социального служения, нет социальных приютов, центров реабилитации и помощи. Многие низовые инициативы не находят поддержки со стороны епископата. Даже открытие гимназии встречает противодействие. Различия между епископом и священником подчеркиваются культивируемыми внутри церкви обращениями. Священник – это батюшка, епископ – владыко.

Еще Патриарх Алексий II говорил, что «церковь отделена от государства, но не отделена от общества». В этом смысле церкви в 90-е годы пришлось вступить в конкуренцию, но РПЦ пошла своим путем и стала искать опору в лице государства. Это привело к тому, что в 1997 году был принят закон, по которому право особой деятельности приобретают церковные институты четырех основных религий (традиционных): православия, ислама, буддизма и иудаизма. Католические священники даже лишались виз. Во внутренних отчетах в качестве приоритетного значилась такая деятельность, как связь с чиновниками. В церковных архивах даже есть объяснительные записки, почему не поздравили с днем рождения того или иного чиновника. Таким образом, фактически церковь для конкурентной борьбы задействовала административный ресурс.

Постепенно возобладала точка зрения, что без сильного государства не будет и РПЦ. На этой почве возникла геополитическая доктрина православия, согласно которой русская цивилизация приравнивалась к православной. Так, Всемирный русский народный собор проводится с 1993 года. Кстати, его инициатором выступил в свое время нынешний Патриарх.

Основной посыл, господствующий в РПЦ, можно свести к тому, что самостоятельно человек не придет в церковь, поскольку он и его воля – греховны. Ему нельзя дать полную свободу, его надо воспитать и привести в лоно церкви через принуждение. Отсюда и основные принципы коммуникативной культуры РПЦ – послушание, смирение. Но это монашеские принципы, которые автоматически переносятся на мирян. Это ограничение воли личности ради воли, транслируемой церковью. Этому подчинено все. Даже благословение уже воспринимается не только как поддержка, но и как разрешение или запрет.

При этом смирение прочно связывается с виной, а вина трактуется как априорная, тотальная категория. Обращения к епископам священники и монахи подписывают «Нижайший послушник Вашего высокопреподобия». Священник перед епископом может только оправдываться. Всякое несогласие гасится церковью опять-таки установкой на послушание.

Лекция Бориса Кнорре вызвала много вопросов. И это не удивительно, ведь церковь действительно в жизни общества играет огромную роль, а кроме того, до сих пор идут споры о том, является ли церковь институтом гражданского общества. По мнению Бориса Кирилловича, у нынешней ситуации есть глубокие исторические корни. Христианство сильно своей вариативностью и противоречивостью, и именно противоречия привели к тому, что в Византии церковь срослась с государством, стала фактически институтом государства. И сейчас в России происходит что-то подобное.

В РПЦ полностью выстроена вертикаль власти. По новому Уставу епископ может поменять 20-ку прихода, священников, не советуясь ни с кем. Можно ли в таком случае считать церковь институтом гражданского общества? Скорее, нет, считает Борис Кнорре. Ситуация осложняется информационной закрытостью церкви, замалчиванием проблем, даже случаев самоубийств священников. При этом восприятие церкви в обществе парадоксально, она пользуется необычайной поддержкой. После скандала с Pussy Riot авторитет церкви вырос. Но это, видимо, сиюминутное проявление эмоций, за которым неизбежно последует разочарование.

После лекции состоялась одна тематическая презентация индивидуального проекта. О своем исследовании «Церковь и стимулирование благотворительности в современном гражданском обществе» рассказал Дмитрий Будюкин (Россия, Липецк).

В современном обществе существует проблема эксклюзии бедных, препятствующей их социальной адаптации. Эта проблема имеет неисследованный аспект, связанный с религиозными факторами, ограничивающими мотивацию благотворителей. В традиционном обществе благотворительность встроена в сложную систему социальных отношений, связанных с обменом дарами и трансляцией памяти: бедные молятся за благодетеля; молитва бедных имеет характер социального дара. Для верующего православного то, что другие будут молиться о нем, является важным мотивом благотворительной деятельности.

В современном российском обществе продолжает существовать взаимосвязь между литургическим поминовением и благотворительностью. Принимая пожертвования, церковь является посредником между благотворителем и нуждающимися. В ответ на дар церковь обеспечивает донатору молитву, мотивируя верующих на благотворительность.

 

Сессия «ИКТ и самоорганизация населения»


После обеда состоялась сессия, посвященная информационным технологиям в деятельности некоммерческих организаций. Ее открывало сообщение координатора Школы «Гражданин 2.0» и Школы технологий НКО Ирины Ганжа.

По прогнозам, в 2014 году Интернетом в России будут пользоваться около 80 миллионов человек, это 71 процент населения старше 18 лет. В передовиках в плане распространенности стал Центральный федеральный округ, в отстающих – Дальневосточный. Структура пользователей Рунета такова: примерно две трети – люди от 20 до 50 лет, половина – с высшим образованием, мужчин и женщин примерно поровну. Больше половины россиян проводят в Интернете от 4 до 6 часов в день, пользуясь электронной почтой, поисковиками и социальными сетями.

По словам Ирины Ганжа, сайт web 2.0 – это пространство, где пользователь может проявить свою активность (быть и потребителем и создателем контента). Это означает особый подход к организации процесса, стиль работы, и даже философию. Это горизонтальные связи, а не иерархия, это сотрудничество, сотворчество, открытость информации («не бойся, что украдут, бойся, что никому не понадобится»).

Ирина Ганжа рассказала о проекте SocialCamp – неформальной конференции об НКО и интернет-проектах в социальной сфере, – который реализуется уже несколько лет. Основная его задача – максимизировать контакты между представителями разных НКО, обмен информацией. Надо добавить, что оказалось, что несколько участников ЛШ принимали в участие в SocialCamp в 2010 и в 2011 годах.

Информационные технологии могут дать самоорганизации гражданского общества очень много. Один из многочисленных примеров самоорганизации – краудсорсинг. По этому принципу в 2010 году была сделана карта пожаров в России – своеобразный координационный центр, который работал оперативнее МЧС www.russian-fires.ru. Аналогичную координирующую роль выполняет и сайт rynda.org.

На вопрос о персонализации виртуального пространства и официальной регистрации всех пользователей у Ирины Ганжа есть свой ответ. Она считает, что, с одной стороны, честным скрывать нечего, но с другой, – есть частная жизнь и персональные данные. Безопасность в этой теме – лукавый аргумент, поскольку желание контролировать – это проявление агрессии и бессмысленный, а порой и параноидальный, поиск врага.

 

Презентации индивидуальных проектов

 

В рамках сессии состоялись презентации индивидуальных исследовательских проектов. Аделя Минвалеева (Россия, Казань) сообщила о своей попытке на примере татарстанского сегмента Twitter описать социальный портрет сетевого лидера политических мнений.

Помимо «традиционных» характеристик лидеров мнения, установленных исследователями до появления интернета как коммуникационной среды, сетевые лидеры политического мнения обладают специфическими характеристиками, обусловленными этой интерактивной средой и участием непосредственно в политической коммуникации.

Предположительно, в результате исследования можно будет составить обобщенный социальный портрет представителя изучаемой группы – сетевого лидера политических мнений в единстве его позиций в различных социальных полях (экономическом, культурном, поле политики и др.), определяемых через владение различными видами капиталов. Изучение сетевых лидеров политических мнений как людей популярных, способных влиять на мнение и поступки собственной аудитории, позволяет лучше понять ценности и мнения, которые разделяются большой частью интернет-аудитории и оказывают влияние на их гражданское самосознание и поведение.

Михаил Карягин (Россия, Волгоград) в качестве исследовательского проекта предъявил материалы своей курсовой работы «Информационная демократия как форма организации общества». В вопросе информатизации демократического режима существуют две составляющие: техническая и теоретическая (проблема функционирования нового режима в информационном обществе). И если в технической части более или менее все ясно, то в теоретическом отношении существует еще масса вопросов, на которые научное сообщество пока не может дать ответы. Малая изученность и отсутствие внимания со стороны научного сообщества порождает препятствия на пути построения информационной демократии.

Главным результатом исследования должно стать составление реальных, а не сугубо теоретических рекомендаций для успешного построения, во-первых, электронного государства, а во-вторых, развития информационной демократии, следствием которой станет повышение гражданской активности и развитие гражданской политической культуры. В перечне рисков, с которыми может столкнуться наша страна в период формирования информационной демократии, по мнению Михаила Карягина, необходимо выделить три больших блока: технические риски, правовые риски и политико-культурные риски.

«Индекс устойчивости некоммерческих организаций города Благовещенска в 2011 году» – такова тема исследования Светланы Калугиной (Россия, Благовещенск). С 2009 года Центр «Амур-батюшка» принимает участие в работе над ежегодным докладом «О состоянии гражданского общества в Амурской области». Во время работы над докладом стало ясно: чтобы адекватно описать и оценить динамику третьего сектора, необходимы какие-то количественные показатели, позволяющие сравнивать, во-первых, что было и что стало, а во-вторых, что есть на данной территории и что можно наблюдать в других регионах. При подготовке аналитического доклада за 2011 год была опробована методика экспертной оценки Индекса устойчивости НКО города Благовещенска. Для работы экспертов была использована методика, разработанная Агентством США по международному развитию для определения Индекса устойчивости НКО в странах Центральной и Восточной Европы и странах СНГ (USAID), адаптированная к российским реалиям. Использование данной методики дает численные показатели состояния НКО. Это важно для сравнительного анализа и лучшего понимания сильных и слабых сторон некоммерческого сектора на территории Амурской области.

В целом устойчивость НКО-сектора Благовещенска не высока. Развитие сектора затруднено экономическими факторами, проблемами взаимодействия внутри самого сообщества, действиями властей и отсутствием внимания СМИ. Индекс устойчивости НКО Благовещенска в 2011 году составил 5,0. Индекс получен в итоге обобщения результатов оценки по частным показателям: правовое поле (4,0); организационные возможности (5,2); финансовая жизнеспособность (5,4); защита общественных интересов (5,5); оказание услуг (4,6); инфраструктура (5,7); репутация в обществе (4,8). Полученные результаты были сравнены с показателями других регионов России и ближнего зарубежья.

В результате обсуждения сообщения участники Летней школы пришли к выводу, что методика USAID, малопригодная для изучения гражданского общества на страновом уровне, и даже на уровне регионов внутри одной страны, может дать результат на уровне конкретных населенных пунктов.

О проблемах и перспективах деятельности НКО в Тверской области» поделилась в своем выступлении Эльмира Мамедова (Россия, Тверь). Министерством юстиции России на территории Тверской области зарегистрировано около 1000 НКО различных организационно-правовых форм и направлений деятельности. Однако далеко не все из них ведут активную работу. Многие существуют «только на бумаге». Реально функционирующие организации третьего сектора сталкиваются с различными трудностями и нуждаются в поддержке.

Состояние и перспективы некоммерческого сектора Тверского региона зависят как от объективных (уровень социально-экономического развития территории, политическая ситуация, отношение государства и др.), так и субъективных (личностные особенности руководителей НКО, общественные настроения и др.) факторов.

А сообщение Игоря Маклашина (Россия, Ярославль) было посвящено сетевому взаимодействию некоммерческих организаций. Одной из тенденций развития современного российского общества является рост протестных настроений. Это связано с нерешенностью ряда социальных проблем, таких как низкое материальное положение граждан, безработица, коррупция в органах власти, бюрократизм и другие. Вместе с тем, наблюдается рост гражданской ответственности населения. Эти факторы способствуют расширению активности некоммерческих организаций, которые сталкиваются в своей деятельности с препятствиями, связанными с несовершенством законодательства, нехваткой ресурсов, специалистов и так далее.

Препятствия эффективной деятельности НКО и потребности в ее расширении подталкивают к сотрудничеству организаций между собой. Предполагается, что такое объединение характеризуется некоторой централизованностью. Примеры эффективного выстраивания сетевого взаимодействия в ходе организации и осуществления общественных кампаний демонстрируют такие объединения, как Движение гражданских инициатив, Союз Координационных Советов России и Агентство социальной информации.

Последней среди представлявший индивидуальные проекта в пятый день работы школы стала Ирина Суркичанова (Россия, Москва). Она рассказала о проекте «Участие в Свободном университете как фактор формирования социальных траекторий слушателей». Для того чтобы лучше понимать современные соотношения сил в социальном и политическом полях, необходимо изучать условия и способы их формирования. На основе собранного эмпирического материала удалось установить, что участие в Свободном университете принимали выходцы из семей с высоким культурным капиталом (в основном, техническая интеллигенция), интерес к творческой деятельности, у которых оформился в школе или в университете.

Другая группа участников – выходцы из семей ленинградской богемной среды, именно они стали организаторами этой инициативы, воспользовавшись своим социальным и культурным капиталом. Свободный университет был для них местом для получения профессиональных навыков, которое удовлетворяло их протестным настроениям (в частности, не желанию учиться в официальных институциях).

Третью группу составили представители субкультурного направления – так называемые «системщики», которые интересовались новым искусством и посещали общественные заведения, в которых проводили время в том числе деятели неформального искусства.

Свободный университет был важным этапом в становлении современного искусства, а также инициативой, пытавшейся наладить образование в среде неофициального искусства. Некоторые современные поэты, художники, театралы, прошедшие через него, на данный момент являются создателями собственных направлений в искусстве и образовании в сфере искусства.

Завершился пятый день Летней школы просмотром и обсуждением документального фильма о социальной поддержке обездоленных, организованной под эгидой церкви. Как выяснилось, за подобными инициативами стоят отдельные прихожане и священники, а полномасштабной и спланированной социальной работы по поддержке социально незащищенных людей РПЦ не ведет.

 

Андрей Щербаков