НКО — для кого?
Ирина Мерсиянова выступила с докладом о социальной базе НКО и гражданских инициатив на вебинаре в рамках программы повышения квалификации для женщин-руководителей еврейских НКО.
Программа реализуется Центром исследований гражданского общества и некоммерческого сектора НИУ ВШЭ совместно с группой компаний Development Group и при поддержке Genesis Philanthropy Group. В рамках проекта участницам предстоит интенсивное освоение новых знаний и приобретение навыков для повышения эффективности своей работы.
В ходе дискуссии с участницами программы из 14 городов РФ, Украины, Беларуси и Израиля состоялся актуальный разговор о том, как анализировать некоммерческий сектор и свою НКО в нем с опорой на данные мониторинга состояния гражданского общества, включающие результаты всероссийских опросов населения 2009–2020 гг., а также горячие данные исследования «Самоорганизация населения в условиях противодействия распространению COVID-19».
Ирина Мерсиянова отметила, что акцент в докладе будет сделан на том, какие люди участвуют в деятельности НКО и общественных инициативах, а также могут служить базой для общественных преобразований. Как отметила один из инициаторов и организаторов Программы Инга Моисеева, умение анализировать и работать с данными статистики о такого рода социальной базе не только помогает в работе, но и является для руководителей НКО одной из основ их деятельности.
Прежде всего аудитория узнала о 12-летней динамике установок россиян, влияющих на участие в НКО и гражданских инициативах, основанных на декларируемом респондентами доверии на ближней и дальней социальной дистанции, солидарности, ответственности, которые положительно влияют на настроенность граждан к разного рода их объединению, в том числе на включенность людей в деятельность НКО, благотворительность, волонтерство.
Так, с 2007 по 2013 год наблюдалась стагнация показателей при ответе на вопрос об обобщенном доверии в обществе — 17–18% взрослых россиян считали, что большинству людей можно доверять. Докладчик отметила, что нельзя сделать вывод, достаточен ли такой уровень для того, чтобы люди включались в деятельность НКО или волонтерство, так как необходимо учитывать, что доверие занимает лишь какую-то нишу из целого комплекса социокультурных факторов, влияющих на включенность в общественную деятельность. Большую роль играют традиции и наличие инфраструктуры, позволяющей людям вовлекаться, скажем, в волонтерскую деятельность. Тем не менее мы должны принять во внимание, что с 2014 года этот показатель пошел в рост, что связано с ростом патриотических настроений в обществе, и достиг 28 и 23% в 2017 и 2019 годах. Также докладчик отметила, что сегодня, на пике ограничительных мер в связи с пандемией коронавируса, количество людей, полагающих, что большинству людей можно доверять, меньше не становится.
При этом для российского общества характерно, что гораздо больше респондентов доверяют людям из социального окружения: в 2019 году об этом сообщили 67% россиян. Таким образом можно сделать вывод, что ближнее окружение человека создает своеобразный буфер — к мнению родственников и друзей люди прислушиваются охотнее, и в первую очередь с ними, что нельзя не принять во внимание НКО при мобилизации населения к участию в своих проектах.
Согласно данным мониторинга, с 2014 года также наблюдался рост декларируемых настроений сплоченности и согласия в российском обществе — в 2017 году 48% взрослых россиян считали, что в обществе больше согласия и сплоченности, и такой подъем длился до 2018 года, возможно, на снижение социальных установок на согласие и сплоченность в обществе повлияли непопулярные решения о пенсионной реформе.
Среди стабильно высокого уровня готовности россиян к объединению на пике в 2017 и 2019 годах доля россиян, готовых объединяться с другими для совместных действий, если их интересы совпадают, достигла 75%. Сегодня, в непростых условиях самоизоляции, этот показатель не достиг даже 60%, однако, декларируемая готовность помогать согражданам вещами и деньгами остается на высоком уровне — о ней говорит 61% взрослых россиян. Сравнительно же невысокая доля тех, кому сегодня реально уже приходилось помогать (22%), косвенно свидетельствует о наличии работающих государственных мер поддержки.
Большое внимание в докладе было уделено таким феноменам, как информированность, доверие, участие по отношению к НКО. Ирина Мерсиянова отметила, что уровень информированности зависит от уровня доверия: в какой конкретный момент мы застали нашего респондента? Например, если целый день по ТВ рассказывали о фондах-мошенниках, то ожидаемо в этот момент времени снизится и доверие граждан к благотворительным фондам. Ярким примером служат данные 2015 года, когда низкий уровень доверия повлек за собой декларируемое снижение уровня информированности.
Докладчик подчеркнула, что доверие — это оправданное ожидание, и лишь на основе взаимодействия с объектом возникает положительная установка в случае, если ожидания были оправданы. Скажем, социальной рекламе граждане будут доверять не слепо, а только в случае, когда оправдаются их ожидания. Также необходимо принимать во внимание баланс между доверием и недоверием и учитывать и скептические настроения в обществе, которые могут перевесить положительную установку. Таким образом, формирование установок на доверие будет происходить только в процессе активного взаимодействия, в связи с чем НКО необходимо активнее взаимодействовать со своей потенциальной аудиторией. При этом нельзя вести речь о доверии к НКО в целом, а каждая конкретная организация должна позаботиться о необходимом с ее точки зрения уровне доверия в обществе к ее деятельности.
Инга Моисеева согласилась с мнением докладчика, обратив внимание участниц — руководителей НКО — на очень важный момент: «Только активные действия самих НКО смогут повлиять на уровень доверия к ним».
В условиях постоянного развития цифровых технологий не вызывает удивления, что информированность о НКО из материалов в интернете с 2007 по 2019 гг. года постоянно растет, а из публикаций в СМИ — падает.
Ирина Мерсиянова отметила, что любой актор гражданских практик — производное многих факторов, выходящие за социально-демографические характеристики, вместе с тем данные статистики говорят о том, что женщины чуть более склонны доверять НКО (разница в 5 процентных пунктов), а в случае анализа причин бОльшей склонности к доверию молодого поколения нельзя забывать о разнице между осознанным доверием и слепой верой. Руководитель высшего звена может быть привлекательным объектом с точки зрения участия в деятельности НКО и общественных инициатив, что можно объяснить самым высоким ролевым набором в обществе. Состоявшиеся люди, которые удовлетворили свои социальные базовые потребности, будут более привлекательны и с точки зрения вовлечения в волонтерскую деятельность.
Аудитория согласилась с мнением, что сложная задача для руководителя — формировать свою социальную базу, но с точки зрения результата самая высокая отдача будет именно от взрослых состоявшихся граждан. Необходимо помнить, что нет единого критерия оценки эффективности труда волонтеров. Из чего складывается стоимость его часа? Очень часто волонтер приносит с собой домашние заготовки, агитирует своих друзей и знакомых в соцсетях, отрывает свое время от решения бизнес задач, поэтому стоимость часа работы волонтера — это действительно «золотое» время.
Останавливаясь на участии в деятельности НКО, Ирина Мерсиянова отметила, что даже 3% россиян, реально принимающих участие в деятельности благотворительных организаций, а 1% — в женских организациях — это огромная армия людей, уже сегодня вносящих реальный вклад в решение проблем общества. При этом декларируют свою готовность значительно большее количество россиян, и в них скрыт огромный потенциал для НКО.